Кыся 3: Кыся в Америке - Страница 85

Никакого Аарона Маймонидеса.

Навалился на меня во сне этот засранец Сокс и в сонном состоянии лезет на меня, болван, как на КОШКУ! А я под ним задыхаюсь! Еле-еле из-под него выдрался, врезал ему пару раз по рылу, разбудил таким образом и говорю:

– Ты, половой психопат, маньяк сексуальный, террорист херов! Ты в своем уме?!! Ты чего на меня взгромоздился? Какой я тебе "Зяма"?! Ну-ка, брысь в тот конец комнаты! И чтоб не приближался! А то не посмотрю, что ты Первый Кот Америки, накидаю пиздюлей, как Последнему Коту Сестрорецка! Завтра придет твоя Зяма, вот и будешь на нее напрыгивать… А пока – вали отсюда! Надо же, раздухарился, раздолбай… А я тоже хорош, научил на свою голову!..

Утром у Сокса разбинтовали морду – ничего страшного. Опухоль малость спала, хотя глаз все еще оставался прищуренным, что придавало Соксу выражение постоянной и надменной ироничности, целиком соответствующей его положению.

Во всяком случае, если бы я был Первым Котом Америки – естественно, при условии, что Президентской парой были бы Шура и Рут, – то я ходил бы только с такой мордой!

У меня тоже сняли лангетку с задней левой лапы. Я, слава Богу, перестал нелепо выглядеть – Кот на костыле, – только чуть чуть еще прихрамывал…

Короче, обошлось. Мы пожрали чего-то ужасно вкусного и, как сказал доктор, очень полезного и ускоряющего процессы заживления. Даже молоко было с какими-то специальными целебными добавками!

К концу нашего завтрака примчалась Челси, внимательно осмотрела нас и сказала:

– Вы оба превосходно выглядите! Но у меня сегодня с утра ощущение, что вокруг вас витает какаято тайна, которую знают все и все же скрывают ее именно от меня! Вы сами можете мне что-нибудь объяснить?

Я вовремя наступил передней лапой на хвост Сокса, потому что он уже разинул пасть, чтобы немедленно поведать Челси обо всех своих вчерашних половых подвигах.

Ему, дурачку, казалось, что раз они с Челси вместе выросли и одновременно взрослели, то Челси вправе знать обо всем, что он делал вчера ночью с Зямой!..

Он почему-то не учитывал, что при общем взрослении вместе с Челси, он, Сокс, из Котенка превратился в обычного черно-белого Кота без яиц, а Челси стала молоденькой шестнадцатилетней девушкой. А даже в шестнадцать лет девочкам совершенно не обязательно все знать про чью-то половуху.

Про себя – Бога ради! Про себя ты обязана знать какие-то элементарные вещи из этой области – ну, хотя бы из гигиенических соображений. Или чтобы не "влететь" раньше времени.

Но про Сокса ты можешь чего-то и не знать. Совершенно не обязательно Соксу посвящать Челси в свои сексуальные кувыркания с Зямой.

И вот странная штука: посторонние это прекрасно понимали и не расщеперивались перед дочкой Президента, чтобы сообщить ей подробности НАШЕЙ ПОБЕДЫ над половым бессилием Сокса. А свой, близкий, этого понимать не хочет! Он не соображает, что перед ним молоденькая девушка, которой не хрена слушать про все ЭТО. Придет время – наслушается, насмотрится, напробуется. А сейчас еще рановато…

Короче, я стою лапой на конце хвоста Сокса, чтобы он чего-нибудь лишнего не ляпнул, и говорю Челси:

– Никакой тайны тут нет, Челси. Просто Сокс влюбился в Зяму.

– Тоже мне секрет! – рассмеялась Челси. – Эта Зяма крутится около Сокса уже полгода. Я, правда, не знаю, на что она рассчитывает…

Тут рассвирепевший Сокс вырывает у меня изпод лапы свой хвост и оскорбленным тоном заявляет Челси:

– Да будет тебе известно, дорогая моя, что сегодня ночью я…

Тут я поспешно наступаю снова на хвост Сокса, но уже с выпущенными когтями. И быстро говорю Челси, чтобы помешать беспардонному хвастовству Сокса:

– А сегодня ночью Зяма и Сокс признались друг другу в любви!

И еще глубже запускаю когти в хвост Сокса, чтобы он и не вякнул. Тут до него наконец доходит, о чем можно говорить с молоденькими девушками, а о чем не следует, и сдавленным от боли голосом Сокс подтверждает:

– Да… Мартын говорит правду…

– Ладно, – сказала Челси. – В таком случае, Сокс, я тебя поздравляю! Привет Зяме… Но по-моему, ребята, вы оба что-то темните… До вечера!

– Погоди, Челси, – говорю я. – Ты знаешь, кто такой Аарон Маймонидес?

Я думал, что у Челси глаза выпадут на пол!

– О, боже!.. – еле вымолвила она. – Ты-то откуда про него знаешь?!..

– Он мне приснился, – честно сказал я.

– С ума сойти!.. – сказала Челси. – Моймонидес – это какой-то испанский врач и философ пятнадцатого века…

– Еврейско-испанский, – поправил ее я.

– Господи, Мартын! Ну какая разница – еврейский он или испанский?!.. Он же был ученый! Вот что главное… Чао! До вечера.

С тем и ушла.

А мы с Соксом сбегали в сад погадить, и я нечаянно наделал на какое-то сверхсекретное следящее устройство, спрятанное в траве под кустиком. Автоматически сработали еще какие-то защитные штуки, взвыла сирена… И получился жуткий шухер!

Эту мою промашку Сокс взял на себя, и нам даже не влетело! И мы пошли шататься на Белому Дому.

Не скрою, мне довольно быстро надоели все эти огромные залы, роскошная мебель, портреты какихто типов в старинных костюмах… Хотя в то же время я несколько прибалдел от фантастического великолепия "Красной гостиной" с белым камином и потрясающими золотыми настольными лампами и золотыми гардинами! А от "Овального зала" с гигантским голубым ковром я просто пришел в восторг!

Этот стол с живыми цветами!.. Эти высоченные окна с роскошными портьерами, камины, вазы, мебелишка – будь здоров!..

Ну и конечно – Большой приемный зал! Это, я вам скажу, – картинка маслом… Потрясное зрелище!